— Грубый солдафон, которого волнует сейчас только армия упырей и главный бабник Валиана — великолепный выбор! — прошипела Катарина, понимая, что маска невозмутимости сползла с её лица. Злость сдавила горло стальными клещами. Захотелось наброситься на Люциана и расцарапать ему лицо, стереть снисходительную улыбочку. Какое право он имел лезть в её жизнь и диктовать, что делать, а что нет. Но в глубине души она понимала, что друг прав.

— Ничуть не хуже, чем последний чёрный дракон, с любым из них, по крайней мере, у тебя будет будущее. Ильберта можно раскрепостить и отогреть, да, он суховат, но зато верный и преданный. А Габриелю можно легко пощипать пёрышки, ты в отличие от Миранды не наивная девочка. Таким женщинам, как ты, обычно не изменяют, опасно для жизни. А Демиан тебя погубит.

— Ты всё сказал? — Катарина не собиралась сдаваться. — Я пойду?

— Не заставляй меня просить Демиана тебя оставить, уйди сама!

— Ты не посмеешь! — зашипела Катарина в ответ. И бросилась на вампира, выпуская когти.

— Посмею, ты меня, конечно, возненавидишь, но со временем поймёшь, что я прав! — Люциан ничуть не испугался, даже не моргнул. Рука Катарины замерла в нескольких сантиметрах от его лица, а потом опустилась и безвольной плетью повисла вдоль тела. Вампирша склонила голову, длинные белые волосы, выбившиеся из-под капюшона, скрыли её лицо. Плечи поникли, она как будто стала меньше ростом.

Люциан обнял подругу и прижал к себе, вампирша позволила это сделать, покорной тряпичной куклой повиснув в его руках. Вся злость и агрессия вмиг растворились, уступив место усталости и опустошённости.

— Ты понимаешь, что я прав? — Люциан осторожно гладил Катарину по спине.

— Понимаю, — ответила она на удивление спокойно и твёрдо. — Мне было плохо и одиноко, отец обвинил в случившемся, вы трое дико раздражали, хотелось сбежать, и я поддалась слабости.

Катарина отстранилась и заглянула в лицо Люциану.

— Я прекращу это, больше никогда и близко не подойду к Демиану и замку, но должна всё объяснить и попрощаться, — сказала она.

— Хорошо, — Люциан кивнул в ответ.

Катарина бежала по ночному Драконьему городу, ничего не замечая вокруг. В груди горело, тупая, ноющая боль не давала сделать глубокий вдох. Сегодня сказка должна была закончиться. Она знала, что эти отношения обречены, понимала, настанет тот день, когда она уйдёт навсегда. Вот только каждый раз откладывала этот момент, продлевая агонию. Хотелось реветь, выть, раздирая лицо ногтями, глаза щипало, но они оставались сухими, не желали изливаться потоками слёз.

Катарина маленьким чёрным вихрем ворвалась в комнату дракона и сразу же набросилась на него. Вцепилась руками в непослушные кудрявые волосы, впилась в губы жадным болезненным поцелуем. Хотелось насытиться им в последний раз. Она втянула носом воздух, впитывая в себя его запах. Заскользила языком по шее, ощущая, как струится и бьётся под кожей такая сладостная кровь. Рванула рубашку, отделявшую её от такого желанного тела. Пуговицы полетели в разные стороны, застучали по полу обиженно и недовольно.

Всего на мгновение Демиан растерялся. Бирюзовые глаза расширились, маска съехала, выпуская на свободу истинные эмоции. Он ответил на грубые ласки с тем же рвением и страсть. Приподнял, прижал спиной к стене. Катарина обвила его ногами, уцепилась руками за плечи, выпустила когти, впилась ими в плоть. Тонкие кровавые струйки заскользили по коже. Вампирша втянула носом сладостный металлический запах.

Демиан, казалось, даже не почувствовал боли. Продолжая покрывать лицо и шею Катарины поцелуями, отнёс девушку на кровать. Стянул узкие кожаные брюки.

Катарина оттолкнула Демина, повалила его на спину, забралась сверху. Сил вполне хватало, чтобы обуздать дракона, просто раньше она всегда подчинялась, потому что сама этого хотела. Но теперь ею тоже управляли инстинкты. Вампирша схватила его за шею сдавливая. Заглянула в глаза. Грудь Демиана тяжело вздымалась. Сегодня он покорился, позволил ей быть главной. Позволил всё сделать самой. Катарина стянула с него брюки, убирая последнюю разделяющую их преграду. Опустилась сверху, позволяя проникнуть внутрь своего тела. Закрыла глаза, заскользила острыми ногтями по широкой груди, оставляя на коже красные полосы. Откинула голову назад и растворилась в своих ощущениях.

Руки Демиана легли ей на бёдра, поднялись выше, ухватили раскачивающиеся в такт движениям груди, легонько сжали.

Она пыталась запомнить всё, впитать каждой клеточкой тела эту последнюю их безумную ночь, больше похожую на сражение, нежели на любовь. Каждое быстрое движение, каждое прикосновение и поцелуй, весь ворох невероятных и сладостно-мучительных ощущений. Тепло разгорячённого тела, пленительный запах его кожи, быстрое биение сердца. Волны оргазма, сотрясшие тело, заставившие завыть, забиться и обессилить.

Катарина сползла с дракона, отвернулась к стене, подтянула колени к груди и затихла. Она не хотела, чтобы всё заканчивалось. О, как несправедлива жизнь. А может, смириться, принять ещё одну женщину в его жизни, только бы остаться рядом, не уходить. Отбросить дурацкую гордость, возможно, у неё получиться? Нет, она зарежет соперницу, не сможет его с кем-то делить. Надо всё прервать, отрубить гниющую ногу, чтобы выжило остальное тело. Да, ей никогда более не быть целой, единой и сильной. Эта любовь поломала и искорёжила, изуродовала, высушила душу. Как болело и горело всё внутри.

— Катарина, что случилось? — Демиан обнял её сзади, прижимая к себе.

— Я больше не приду, это было в последний раз, — ответила она, продолжая лежать неподвижно.

— Ты много раз так говорила, — возразил Демиан, покрывая поцелуями её плечи.

— На этот раз я серьёзно, надо остановиться, наши отношения меня убивают, — честно сказала она. Очень хотелось разреветься, но глаза оставались сухими, от этого в груди жгло ещё сильнее и безумнее.

— Очень жаль, но я всё понимаю и готов принять любое твоё решение, — ответил Демиан. Не стал просить или уговаривать, и за это вампирша была ему благодарна.

— Спасибо, — только и смогла проговорить она.

Вернувшись домой, Катарина сразу же бросилась в комнату, хотя на улице ещё царствовала ночь. Залпом осушила чашу с кровью, которую ей заботливо принесла нейтрани. Сбросила с себя измятую, надетую наспех одежду и забралась на кровать, укрылась одеялом, обняла подушку и застыла, чувствуя, как приближается истерика. Слёзы горячим потоком побежали из глаз, словно в одно мгновение кто-то открыл невидимые краны. Вампирша завыла, громко и отчаянно, подобно раненому умирающему зверю. Боль душила, не давала сделать глубокий вдох. Тело её сотрясали рыдания. Вместе со слезами и криками сейчас отмирала часть её души, сердце твердело, покрываясь ледяной коркой. Больше никогда не впускать мужчину в свою душу. Любовь теперь под замком, она невиданное зло и прекраснейшее благо. Запретный плод, вкусив который невозможно остаться прежней.

***

Жизнь в Драконьем городе текла своим чередом. Постепенно пустующие дома заполнялись новыми обитателями. От совета магов удалось спасти нескольких вампиров, те, в свою очередь, доставили ещё рабов, и теперь в маленьких владениях Люциана стало шумно и многолюдно. Попросил убежища такманы. С их появлением в городе воцарился порядок, адепты тёмного ордена взяли на себя большую часть работы по благоустройству и обеспечению. Появились первые оборотни, прибились отчаявшиеся люди и даже один мрачный некромант-затворник.

Пользуясь связями в ордене такманов, на Демиана вышел Райан Оллер, когда-то оказавший содействие в получении новых документов. Теперь же синий дракон сам нуждался в помощи и покровительстве. С собой он привёз не только целую гору золота и драгоценностей, из-за кражи которых собственно, и попал в немилость, но и красавицу сестру — Сэю. У драконицы не было проблем с законом, и она не поселилась в городе на постоянной основе, но часто прилетала в гости, скрашивая замок своим присутствием.